Анализ судебной речи А.Ф. Кони «Об утоплении крестьянки Емельяновой ее мужем» Пословская Мария 4 курс, 5 группа, специалитет Немного биографии 28 января (9 февраля) 1844 г. в Петербурге в семье писателей и театральных деятелей родился юрист, общественный деятель и литератор Анатолий Фёдорович Кони. Анатолий Кони получил начальное домашнее образование. В 1855 г. поступил в училище св. Анны, а в 1858 г. перешёл в четвёртый класс Второй СанктПетербургской гимназии. Будучи гимназистом, Анатолий посещал лекции знаменитых профессоров Санкт-Петербургского университета, занимался переводами литературных произведений, в совершенстве владея французским и немецким языками. В мае 1861 г. Анатолий Кони блестяще сдал экзамены для поступления в СанктПетербургский университет на математический факультет. Однако в декабре того же года, ввиду студенческих беспорядков, университет был закрыт на неопределённый срок и Кони был вынужден переехать в Москву. Он поступил на юридический факультет Московского университета, который успешно закончил со степенью кандидата прав летом 1865 г. Представленная Кони диссертация «О праве необходимой обороны» сулила ему поездку за границу для приготовления к кафедре уголовного права. Однако вследствие временной приостановки этих командировок в сентябре 1865 г. Анатолий Фёдорович поступил на временную службу, сначала счётным чиновником в государственный контроль, а потом перешёл на работу по юридической части в Военное министерство. В апреле 1866 г. Кони по собственному желанию перешёл в Санкт-Петербургскую судебную палату на должность помощника секретаря по уголовному департаменту. А в 1867 г. с повышением был переведён в Москву, секретарём прокурора московской судебной палаты Д. А. Ровинского. В том же году Анатолий Фёдорович был назначен товарищем прокурора сначала Сумского, затем Харьковского окружного суда. По рекомендации К. И. Палена Анатолий Кони в 1870 г. был назначен товарищем прокурора Санкт-Петербургского окружного суда; затем был Самарским губернским прокурором. После кратковременного пребывания на этих должностях, Кони участвовал в введении судебной реформы в Казанском округе, в качестве прокурора Казанского окружного суда, а в мае 1871 г. был переведён на ту же должность в СанктПетербургский окружной суд. Через четыре года Анатолий Фёдорович был назначен вице-директором Департамента Министерства юстиции, во время отсутствия директора департамента В. С. Адамова исполняя его обязанности. В декабре 1877 г. Кони был назначен председателем Санкт-Петербургского окружного суда, в том же году избран в столичные почётные мировые судьи, а в 1878 г. в почётные судьи Санкт-Петербургского и Петергофского уездов. Параллельно с основной работой Анатолий Фёдорович с 1876 по 1883 гг. преподавал теорию и практику уголовного судопроизводства в Императорском училище правоведения. В качестве члена Высочайше учреждённой комиссии под председательством графа Э. Т. Баранова для исследования железнодорожного дела в России участвовал в составлении общего устава Российских железных дорог. В 1875 г. Кони был назначен членом совета управления учреждений великой княжны Елены Павловны, а в 1876 г. стал одним из учредителей юридического общества при Санкт-Петербургском университете. В 1878 г. под председательством Кони суд присяжных оправдал В. И. Засулич, совершившую покушение на петербургского градоначальника генерала Ф. Ф. Трепова. После этого случая Анатолий Фёдорович оказался в опале. В одной из своих статей он писал: «Трудна судебная служба: быть может ни одна служба не даёт так мало не отравленных чем-нибудь радостей и не сопровождается такими скорбями и испытаниями, лежащими притом не вне её, а в ней самой». Кони был известен в особенности как судебный оратор: судебные заседания с его участием всегда проходили при переполненных залах. Его речь изобиловала образами, сравнениями, обобщениями и меткими замечаниями. По своему содержанию, судебные речи Кони отличались всегда высоким психологическим интересом, он стремился всесторонне изучить обстоятельства каждого случая, своим примером доказывая, что можно служить государственной охране правовых интересов, не забывая личности подсудимого и не превращая его в простой объект исследования. В 1881 г. по рекомендации В. Д. Набокова Кони был назначен председателем Гражданского департамента Санкт-Петербургской судебной палаты, в 1885 г. он стал обер-прокурором уголовного кассационного департамента (высшая прокурорская должность того времени). Будучи на этой должности в 1888 г. он был командирован в Харьков для исследования причин крушения императорского поезда в Борках 17 (29) октября того же года и для руководства следствием по этому делу. В 1890 г. Харьковский университет присвоил Анатолию Фёдоровичу звание доктора юридических наук, а в 1900 г. он был избран почётным академиком разряда изящной словесности Императорской Академии наук. Руководствуясь своим бесценным практическим опытом прокурорской и судебной работы, Анатолий Кони написал целый ряд великолепнейших работ по юриспруденции, одна из которых посвящена судебной этике — «Нравственные начала в уголовном процессе» (1902). С января 1907 г. Анатолий Кони в качестве члена Государственного Совета включился в активную законотворческую деятельность. В конце 1918 г. Анатолий Фёдорович Кони был приглашён читать лекции на кафедре уголовного права в Первый Петроградский университет, параллельно работал в Институте живого слова, во Втором Петроградском университете, Железнодорожном университете, Петроградском кооперативном институте; читал лекции рабочим Путиловского завода, строителям Волховстроя. Кроме того им был написан комментарий к Уголовному кодексу РСФСР 1922 г. Выдающийся судебный деятель, учёный-юрист, блестящий оратор и талантливый писатель-мемуарист Анатолий Фёдорович Кони скончался 17 сентября 1927 г. от заболевания лёгких и был похоронен на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры. В 1930-х гг. его прах был перенесён на Литераторские мостки Волковского кладбища. По словам правоведа, доктора юридических наук, профессора Я. М. Магазинера «Характерная особенность А. Ф. Кони заключалась в счастливой гармонии главнейших мотивов нашего поведения — морального и правового, утилитарного и эстетического. Но над ними господствовал один из них — мотив моральный, который не только действовал самостоятельно, но и двигал всеми остальными мотивами…». Приказом Министерства юстиции Российской Федерации № 75 от 25 февраля 2000 г. была учреждена Медаль Анатолия Кони — высшая ведомственная награда Министерства юстиции Российской Федерации. Дело об утоплении крестьянки Емельяновой 15 ноября 1872 года на дне речки Ждановки был найден труп неизвестной женщины, в которой местные жители признали жену Емельянова, служащего номерным при банях купца Соловьева, расположенных недалеко от данной речки. По осмотру и вскрытию тела было выяснено, что смерть наступила от удушения вследствие утопления. В смерти Лукерьи Фроловой, жены Емельянова, было усмотрено самоубийство. Но повторное вскрытие тела Лукерьи показало наличие кровоподтеков на левом плече и бедре. Кроме того, жена Емельянова оказалось беременной. Ввиду обстоятельств и показаний свидетелей, крестьянин Егор Емельянов был передан суду по обвинению в умышленном лишении жизни своей жены, ее утоплении на берегу речки Ждановки. А как все начиналось? Молодой банщик Егор Емельянов женился на девице Лукерье. До того, как жениться на Лукерье, Егор встречался с другой девушкой, Аграфеной. После свадьбы любовь Егора прошла быстро, и он снова заинтересовался Аграфеной. Та, не смотря на некоторые заигрывания, быть любовницей женатого мужчины не хотела. Добиваясь ее расположения, Егор наврал ей о том, что жена ему досталась опороченная (эти слова он сам же и опроверг в суде). Его отношение к Лукерье ухудшилось до такой степени, что он сказал ей "Тебе бы в Ждановку". Лукерья на это спокойно ответила, что не собирается налагать на себя руки. О конфликтах в семье она рассказывала сестре, однако дальше таких коротких обменов любезностями дело никогда не доходило. У них не было громких скандалов и драк. Потому и соседи, и родственники надеялись на лучшее. После избиения студента Егор был посажен под арест на семь суток. Встречать его вышли и Аграфена, и Лукерья. По пути домой Егор на глазах Аграфены утопил жену в Ждановке, причем на мелководье, что Кони позже использовал, развенчивая версию о самоубийстве. Аграфена в ужасе убежала с места преступления, но Егор догнал ее, на вопросы о жене не отвечал. Он рассчитывал на ее молчание, но та молчать не захотела и стала главным свидетелем обвинения. Егору Емельянову был вынесен обвинительный приговор. В данном деле Анатолий Федорович Кони выступал в качестве обвинителя. Его обвинительная речь, состоящая из логических выводов и умозаключений, подкрепленная проверенными фактами, была прочитана им на слушании этого дела и повлекла за собой приговор, которым подсудимый был признан виновным в убийстве жены с заранее обдуманным намерением. В своем вступлении автор говорит о том, что это дело не из самых легких, оно имеет много туманных неясных моментов, но этим только ценнее становится задача обнаружить истину. Композиция речи традиционна, и в этой традиционности тоже есть своя убедительность. Она состоит из трёх частей: вступления, главной части и заключения. Вступление по объёму небольшое, в него входит семь предложений. Оно начинается с традиционного обращения и дает целевую установку речи «обнаружить истину». Основная часть речи наиболее объемная по сравнению с остальными частями. Она является неделимой составляющей всего монолога, «начинкой» дела, которая содержит в себе основные положения всего произошедшего. Здесь авторпроводник излагает слушателям заседания все аспекты дела: последовательно разъясняет основные события, относящиеся к делу, поясняет показания свидетелей, дает психологический портрет каждого фигуранта дела, раскрывает истинные мотивы преступления и подводит аудиторию к такому выводу, в котором уверен сам. Эта часть речи самая интересная по содержанию и «игре» языковых средств логичности и убедительности рассуждения. Заключение – последняя составляющая судебной речи. Оно также является небольшим по объёму, но не менее важным: в нем оратор выступает сторонником морали и тонким психологом, заставляя судей и присяжных серьезно задуматься над ответственностью за своё решение. Развивая свою систему доказательств, Кони выделяет в ней три ключевые позиции, каждая из которых в процессе речи будет оформлена в виде вопроса. Каждый вопрос получит свой развернутый ответ, а каждый ответ станет кирпичиком в основании убедительности речи. Мы видим это в следующих фрагментах текста: «Если оно (показание) дано непринужденно, без постороннего давления, если оно дано без всякого стремления к нанесению вреда другому и если затем оно подкрепляется обстоятельствами дела и бытовою житейскою обстановкою тех лиц, о которых идет речь, то оно должно быть признано показанием справедливым». Кроме вопросов, организующих доказательность рассуждений, есть в тексте и другие виды вопросов. Это, например, риторический вопрос, ответ на который очевиден: «Наконец, известно, что ему позволили самому явиться под арест, что он был свой человек в участке – станут ли такого человека обыскивать и осматривать подробно?». Также использует автор проблемный вопрос, который играет важную роль в речи оратора в суде с участием присяжных. Присяжные заседатели – это судьи из народа, как правило, незнакомые с юридическими тонкостями, поэтому постановкой проблемных вопросов и ответами на них оратор оказывает присяжным действенную помощь и выступает своеобразным путеводителем в лабиринте показаний и фактов: «Вы уже, наверно, обратили внимание на то, что показания всех подсудимых, данные в процессе расследования, существенно противоречат показаниям, данным в судебном заседании. Как реагировать на эти противоречия? Как их оценивать? Прежде всего, я прошу вас в совещательной комнате задать себе вопрос: кто заинтересован в исходе этого дела? Потерпевший?». Сильным стилистическим приемом, часто используемым Кони в тексте, является антитеза. Антитезы автора сложны, они создаются и на лексическом, и на синтаксическом уровнях организации, то есть и с помощью антонимичных групп слов, и противопоставлением целых предложений, и даже контрастом психологических характеристик жены подсудимого и его любовницы. Так, например, во вступлении своей речи Кони подготавливает судей и присяжных к тому, что им предстоит принимать решения по далеко не простому делу, а потому больше усилий «ума, совести и внимания» от них потребуется, чтобы «обнаружить истину»: «Вашему рассмотрению подлежат самые разнообразные по своей внутренней обстановке дела, где свидетельские показания дышат таким здравым смыслом, проникнуты такою искренностью и правдивостью и нередко отличаются такою образностью, что задача судебной власти становится очень легка. Остается сгруппировать все эти свидетельские показания, и тогда они сами собою составят картину, которая в вашем уме создаст известное определенное представление о деле. Но бывают дела другого рода, где свидетельские показания имеют совершенно иной характер, где они сбивчивы, неясны, туманны, где свидетели о многом умалчивают, многое боятся сказать, являя перед вами пример уклончивого недоговариванья и далеко не полной искренности. Я не ошибусь, сказав, что настоящее дело принадлежит к последнему разряду, но не ошибусь также, прибавив, что это не должно останавливать вас, судей, в строго беспристрастном и особенно внимательном отношении к каждой подробности в нем». Психологические портреты «героинь» процесса представляют собой полную противоположность, которую и акцентирует автор, располагая их в тексте рядом и используя в описании слова с противоположным значением. Лукерья (жена подсудимого): «эта женщина невысокого роста, толстая, белокурая, флегматическая, молчаливая и терпеливая», «это вот какая личность: тихая, покорная, вялая и скучная, главное – скучная». Аграфена (любовница подсудимого) – «она бойка и даже здесь за словом в карман не лезет, не может удержать улыбки, споря с подсудимым, она, очевидно, очень живого, веселого характера, энергическая, своего не уступит даром, у нее черные глаза, румяные щеки, черные волосы». Пример Лукерьи Пример Аграфены Рассуждая о том, как нужно оценивать показания свидетелей, автор прибегает к развернутой метафоре, чем и добивается сильного впечатления, которое концентрирует внимание аудитории на подробностях дела: «Могут быть неверны детали, архитектурные украшения, мы их отбросим, но тем не менее останется основная масса, тот камень, фундамент, на котором зиждутся эти ненужные, неправильные подробности». Эпитеты, в изобилии рассыпанные по всему тексту («преступная тень», «грубая искренность», «давящая мысль» и т. д.), помогают автору передать атмосферу событий. Олицетворения показывают подлинность линии защиты с первых слов оратора: «Вашему рассмотрению подлежат самые разнообразные по своей внутренней обстановке дела, где свидетельские показания дышат таким здравым смыслом, проникнуты такою искренностью и правдивостью и нередко отличаются такою образностью, что задача судебной власти становится очень легка». Сравнения помогают автору обострить восприятие событий, подчеркивая их драматизм: «Когда все вокруг было спокойно, никто еще не знал об утоплении, она волнуется как душевнобольная, работая в прачечной, спрашивает поминутно, не пришла ли Лукерья, не видали ли утопленницы». В описаниях психологических портретов действующих лиц Кони в изобилии использует синонимы («покорная – тихая – молчаливая», «жаловаться – плакаться»), антонимы («скучная – весёлого характера», «сильный – вялый, тихий»). Встречаются в тексте и разговорные и просторечные слова, которые автор использует для зарисовок серого, неприглядного быта, в котором живут «герои» трагедии: «в околотке пошёл говор», «проговорилась», «бремя свалилось», «бегала к Егору», «за словом в карман не лезет», «просиживает», «поколотил больно», «хлебнул Петербурга», «видывать виды», «снуёт», «суётся». Но когда автор выносит приговор, рассуждает о нравственности, совести, речь его приобретает возвышенный характер, мы слышим такие слова, как участь, зиждиться, бремя, чуждающийся, целомудрие, коварный и другие. Важно также отметить, что оратор на протяжении всей своей речи апеллирует к понятию «совесть». Можно сказать, что это фундамент, на котором строится эмоционально-нравственная составляющая речи. Восемь раз мы встречаем данное слово в такой небольшой статье. Призыв к совести показывает личность автора как человека глубоко нравственного, ценности которого опираются на евангельские заповеди. Кроме того, прибегает он к сравнениям, используя широко известные библейские образы: «Человек, который ее кинул, приходит с повинною головою, как блудный сын, просит ее любви». В заключение А.Ф. Кони напоминает о сложности данного дела, выражает полную уверенность в компетентности судей и в справедливости приговора, который они вынесут подсудимому, принимая во внимание все факты дела. Василий Перов «Утопленница», 1867 год Одно можно сказать точно, никакие добродетели Лукерьи не спасли ее от убийства собственным мужем. Который возненавидел ее именно за то, что та была такой образцовой женой.
