МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ, 2020, том 64, № 4, с. 26-36
ЕВРОПА: НОВЫЕ РЕАЛИИ
БРИТАНО-РОССИЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ
НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ (2000–2020 гг.)
© 2020 г. И. Ковалев
КОВАЛЕВ Игорь Георгиевич, доктор исторических наук, профессор,
Национальный исследовательский университет “Высшая школа экономики”, РФ, 101000 Москва, ул. Мясницкая, 20
([email protected]).
Статья поступила в редакцию 01.10.2019.
Статья посвящена исследованию комплекса проблем в отношениях между Соединенным Королевством и РФ на современном этапе формирования и развития новой многополярной системы международных отношений. Российские исследователи в последнее время предпочитают реагировать на
актуальные и медийно востребованные события в двусторонних контактах. В настоящей работе приоритетное внимание уделяется рассмотрению отношений между Москвой и Лондоном в контексте их
эволюции и динамики развития, начиная с начала нынешнего века. Принципиально важным представляется выявление причинно-следственных связей между внутриполитическими проблемами двух
стран и решениями, принимаемыми в сфере межгосударственных отношений.
Ключевые слова: Великобритания, Россия, двусторонние отношения, внешняя политика, В. Путин,
Т. Мэй, Литвиненко, референдум, Брекзит, дело Скрипалей.
DOI: 10.20542/0131-2227-2020-64-4-26-36
Британо-российские отношения на протяжении как минимум последних трех столетий играли
важную, а, например, в XIX в. и определяющую,
роль в сложной, динамично развивающейся, подверженной постоянным трансформациям мировой системе межгосударственных политических
и социально-экономических связей. По большей
части, Россия и Великобритания были конкурентами, даже противниками. Две крупнейшие и одни
из самых мощных империй в истории человечества
были обречены на постоянное столкновение своих
интересов в самых разных частях мира от Ближнего Востока до Индии и Центральной Азии. В XIX в.
квинтэссенцией внешнеполитической линии Соединенного Королевства, направленной против
России, стало известное выражение “англичанка
гадит”. Вместе с тем в ключевые для мировой политики моменты – Наполеоновские и обе мировые
войны – русские и англичане оказывались союзниками. Более того, при разработке как минимум
двух систем международных отношений – В
енской
и Ялтинско-Потсдамской, Россия и Великобритания были ключевыми странами.
в экономику, но и в международные отношения.
“Современный мир переживает, – как отмечается в действующей Концепции внешней политики
Российской Федерации, – п
ериод глубоких перемен, сущность которых заключается в формировании полицентричной международной системы.
Структура международных отношений продолжает усложняться. В результате процесса глобализации складываются новые центры экономического
и политического влияния. Происходит рассредоточение мирового потенциала силы и развития, его
смещение в Азиатско-Тихоокеанский регион. Сокращаются возможности исторического Запада
доминировать в мировой экономике и политике.
Отчетливо проявляются многообразие культур
и цивилизаций в мире, множественность моделей
развития государств” [1].
Очевидно, что в новом многополярном мире
РФ и Британия в обозримой перспективе, в силу
целого ряда обстоятельств, будут продолжать
играть роль одних из ключевых центров политического и экономического влияния. Оба государства
являются постоянными членами Совета Безопасности ООН, ядерными державами, входят в десятку мировых лидеров по объему валового внутреннего продукта. Лондон –
ведущий финансовый
центр мира, а Россия обладает уникальным природно-ресурсным потенциалом. В этих условиях
проблема выработки адекватной современным
реалиям и вызовам внешнеполитической стратегии, достижения прагматичных и взаимовыгодных
двусторонних отношений приобретает особую актуальность и значимость.
В настоящее время мы становимся свидетелями возникновения новых, стремительно развивающихся, до конца еще непонятных, тенденций в межгосударственных отношениях. Среди
них – у силение регионализации, ренессанс роли
в мировой политике национальных государств,
возникновение новых центров силы, рост значения национальных интересов, попытки возврата к политике протекционизма, расширение
проникновения цифровых технологий не только
26
БРИТАНО-РОССИЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ (2000–2020 гг.)
УПУЩЕННЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ
В начале нынешнего века в британо-российских
отношениях преобладали позитивные тенденции.
После окончания холодной войны и краха биполярной системы Соединенное Королевство, как исторический и ближайший союзник США, претендент
на роль проводника их интересов в Европейском
союзе, рассчитывало получить максимум дивидендов от попыток построения однополюсной системы
международных отношений. Россия же в этот период времени была существенно ослаб­лена последствиями трансформационного спада и больше не
рассматривалась как источник серьезной военнополитической угрозы или как сколько-нибудь опасный экономический конкурент. Премьер-министр
Т. Блэр в своей программной речи, посвященной
внешнеполитической стратегии, в декабре 1998 г.
признавал, что “Британия никогда не будет самой
могущественной страной на планете, но сможет
играть важную роль” [2]. Важнейшим же инструментом для сохранения силы и весомых позиций
Соединенного Королевства в мировой политике
по-прежнему оставался прочный и надежный союз
с США и европейскими партнерами. Фактически
это означало, что в условиях изменившегося мира,
исчезновения одних и возникновения новых угроз,
стратегические внешнеполитические приоритеты
Великобритании практически не изменились с конца 1940-х годов, когда свой законченный вид обрела
знаменитая концепция “трех сфер” У. Черчилля.
После избрания в 2000 г. президентом России
В. Путина курс на нормализацию британо-российских отношений, начавшийся еще в конце 1980-х
годов, несмотря на имевшиеся расхождения позиций сторон по ряду вопросов, в целом продолжился. В частности, регулярный характер приобрели
встречи на высшем политическом уровне, росли
британские инвестиции в российскую экономику,
был подписан ряд соглашений о сотрудничестве
в энергетическом секторе, увеличивался взаимный товарооборот, продолжалось взаимодействие
в военно-технической сфере, была образована
Совместная рабочая группа по международному
терроризму и т. д. [3] Иными словами, сохранялся
комплекс предпосылок и возможностей для развития прагматичных и взаимовыгодных отношений
в самых разнообразных сферах жизни.
Однако два события, случившиеся в 2007 г.,
стали очевидными свидетельствами окончательной смены позитивного тренда на негативный
в двусторонних отношениях. Первое – это знаменитая речь В. Путина на Мюнхенской конференции по безопасности 10 февраля 2007 г. В ней
российский президент не только констатировал
провал попыток США построить однополярный
мир, говорил о неизбежности формирования мно-
27
гополюсной системы международных отношений,
но и фактически объявил о новом независимом
внешнеполитическом курсе России, учитывающем все современные реалии и угрозы. Западные
политики и эксперты немедленно оценили это выступление как открытый вызов существующему
американоцентричному миропорядку, начало “новой холодной войны” и призвали к усилению евро-атлантической солидарности [4]. В связи с этим
начали формироваться объективные предпосылки
для обострения британо-российских отношений.
Вторым и, к сожалению, традиционным поводом в июле 2007 г. стал очередной шпионский
скандал. Москва решительно отказала в выдаче
А. Лугового, который был обвинен Лондоном в отравлении радиоактивным полонием‑210 бывшего
сотрудника Федеральной службы безопасности
РФ А. Литвиненко, получившего политическое
убежище и гражданство в Великобритании. Британские власти в качестве ответной реакции объявили “персонами нон грата” четырех российских
дипломатов, приостановили переговоры по двустороннему упрощению визового режима, разорвали контакты между службами безопасности
и обратились за поддержкой к своим партнерам
по ЕС. Россия ответила аналогичными мерами
[5]. Отношения между странами на политическом
уровне стали стремительно ухудшаться.
Вместе с тем Кабинет Г. Брауна в тот период времени всячески старался избежать полномасштабной
конфронтации. В частности, министр иностранных
дел и по делам Содружества Д. Милибэнд, выступая
в Палате общин и резко критикуя Россию за отказ
выдать А. Лугового, в то же время назвал ее “ключевым партнером Соединенного Королевства” при
решении целого ряда важных международных проблем. Кроме того, он также высказался за сохранение финансовых и торгово-экономических связей
между двумя государствами [6, col. 21]. Примечательно, что такой подход получил полную поддержку и одобрение Консервативной партии, находившейся в то время в оппозиции [6, col. 23-24]. Иными
словами, Великобритания избрала во взаимоотношениях с Россией тактику дуализма. С одной стороны, серьезное политическое и дипломатическое
давление, балансирующее на грани конфронтации, с другой – п
опытки сохранить сотрудничество
и взаимодействие в торгово-экономической, научной, культурной, гуманитарной и прочих сферах.
Такой подход в целом сохранился и после всеобщих парламентских выборов 2010 г. и прихода
к власти коалиционного Кабинета Д. Кэмерона.
Более того, в начале текущего десятилетия возобновились контакты на высшем политическом
уровне, в ходе которых стороны в унисон заявляли о необходимости нормализации отношений
МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ 2020 том 64 № 4
28
Ковалев
и преодоления разногласий. При этом британские
лидеры явный приоритет отдавали вопросам взаи­
модействия в экономической сфере. “Россия богата ресурсами, – з аявил в 2011 г. во время визита
в Москву Д. Кэмерон, – н
о в ней пока не хватает
услуг, в Британии же все наоборот. И сейчас Великобритания является одним из крупнейших иностранных прямых инвесторов России. Мы делаем
все, чтобы поднять уровень торговли и инвестиций на новую ступень…” [7]. Примечательно, что
в Обзоре по вопросам обороны и безопасности,
опубликованном в октябре 2010 г., Россия упоминалась в числе стран, с которыми Соединенное
Королевство должно стремиться к расширению
двустороннего сотрудничества, диалогу в сфере
политики и безопасности [8, p. 61]. Наконец, вне
всякого сомнения, определенную роль в сохранении прежней стратегии сыграла и необходимость
преодоления последствий мирового финансового
кризиса 2008–2010 гг. Несмотря на то что РФ не
входила в список ключевых торгово-экономических партнеров Великобритании, для целого ряда
английских ТНК, прежде всего в энергетической
отрасли, она являлась важным рынком, утрата которого грозила дополнительными ненужными потерями в сложные времена преодоления рецессии.
Продолжало развиваться двустороннее сотрудничество и в военно-технической сфере, а также
координация усилий по вопросам безопасности.
В частности, Великобритания по-прежнему осуществляла финансирование инициированной еще
в конце ХХ в. программы по переобучению и получению гражданских профессиональных компетенций бывшими российскими военнослужащими.
Благодаря этой поддержке были открыты центры
по переподготовке 17.5 тыс. уволившихся из армии
российских офицеров в Ростове-на-Дону, СанктПетербурге, Москве, Нижнем Новгороде, Новосибирске, Самаре, Екатеринбурге, Владивостоке
[9, p. 2]. Все эти факторы давали основания для
осторожного оптимизма и надежд на то, что политические разногласия и противостояние удастся
разрешить, прагматизм и экономическая целесо­
образность возобладают, двусторонние отношения
будут развиваться в позитивном ключе. Однако
этим предположениям не суждено было сбыться.
ОБОСТРЕНИЕ КОНФРОНТАЦИИ
Катализатором очередного и достаточно существенного ухудшения британо-российских отношений, перехода их в качественно новую стадию
стал украинский кризис 2014 г. Возвращение Крыма и Севастополя в состав РФ, а также поддержка Москвой ополченцев Донбасса в конфликте на
юго-востоке Украины спровоцировали стремительную радикализацию взглядов британской по-
литической элиты. Кабинет Д. Кэмерона незамедлительно поддержал исключение РФ из G8, а также
стал самым последовательным и активным участником инициированной США санкционной кампании. В обновленной Стратегии национальной
безопасности 2015 г. Россия уже не упоминалась
в положительном контексте. Наоборот, в правительственном документе отмечалось, что она “стала более агрессивной, авторитарной и националистической, противопоставившей себя Западу…”.
При этом речь об абсолютном и жестком противостоянии не шла, поскольку в этой же редакции
стратегии говорилось: “… мы будем искать пути
сотрудничества с Россией по мировым проблемам,
таким как угроза со стороны ИГИЛ” [10, p. 18].
Для дополнительного обоснования данного
подхода британские власти реанимировали, казалось бы уже сошедшее на нет, дело Литвиненко. Правительство санкционировало публичное
расследование обстоятельств отравления российского перебежчика. В январе 2016 г. сэр Р. Оуэн,
руководивший этим расследованием, представил
Парламенту 328-страничный отчет о проделанной
работе. В этом не имеющем юридической силы
и последствий документе вина за убийство возлагалась на А. Лугового, а также содержался бездоказательный пассаж о том, что “Операция ФСБ по
убийству господина Литвиненко, вероятно, была
одобрена господином Патрушевым, а также президентом Путиным” [11, p. 245].
Реакция российских властей на голословные
обвинения была вполне предсказуемой. Пресссекретарь президента Д. Песков охарактеризовал
отчет Р. Оуэна как “квазирасследование”, которое окажет негативное воздействие на отношения
между странами. “Мы всегда дорожили добрыми
отношениями с Великобританией, – подчеркнул
он, – и после того, как произошла эта трагедия
с Литвиненко, собственно, Россия рассчитывала
на тесное взаимодействие и сотрудничество с британцами в расследовании этого дела. К сожалению,
британцы пошли на заморозку не только взаимодействия, но и диалога в подавляющем большинстве областей. Россия никогда не была инициатором такого подмораживания и замораживания
двусторонних отношений” [12].
Британские власти, напротив, отнеслись к отчету Р. Оуэна чрезвычайно серьезно. Выступая в Палате общин, Т. Мэй, которая в то время занимала
пост министра внутренних дел, заявила, что РФ нарушила “самые фундаментальные принципы международного права и цивилизованного поведения”.
Впрочем, в качестве ответной реакции на подобные
действия она предложила традиционные и отнюдь
не сверхжесткие шаги – в ысылку разведчиков, ужесточение визового режима для российских чинов-
МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ 2020 том 64 № 4
БРИТАНО-РОССИЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ (2000–2020 гг.)
ников, выдачу уведомлений Интерпола и европейских ордеров на арест Лугового и т. д. [13, col. 1582]
Часть депутатов Парламента посчитала такие меры
абсолютно недостаточными. Например, теневой
министр внутренних дел Э. Бернем заявил, что ответ правительства слишком слаб и России, допустившей “беспрецедентный акт государственного
терроризма”, должен быть послан более четкий
сигнал [13, col. 1572]. Таким образом, можно констатировать, что на данном этапе прежний межпартийный консенсус по вопросу о политике в отношении РФ дал первую серьезную трещину.
Новой тенденцией в этот же период времени
стало стремление использовать антироссийскую
риторику, а также активно формирующийся образ
агрессивного и попирающего все нормы международного права Кремля для достижения нужных результатов в баталиях не только на внешнем, но и на
внутриполитическом фронте. Так, когда в конце
2015 г. Д. Кэмерон пытался добиться от Палаты
общин согласия на участие британских военных
в бомбардировках объектов террористов в Сирии,
он самым критическим образом оценил роль Москвы в этом конфликте. Примечательно, что премьер-министр особо подчеркнул, что у России
и Британии фундаментально расходятся взгляды
на будущее режима Б. Асада [14, col. 334].
Вместе с тем на фоне очевидного ухудшения
двусторонних отношений интерес к РФ со стороны английской политической элиты по-прежнему
оставался высоким. Весной 2016 г. в рамках слушаний в Комитете по безопасности Палаты общин
Министерство иностранных дел и по делам Содружества представило свое видение отношений
между Москвой и Лондоном в течение ближайших
пяти лет. Дипломаты прогнозировали сохранение
напряженности, а также выражали обеспокоенность тем, что российская внутренняя и внешняя
политика основаны на “отрицании общепринятых
норм и ценностей, что угрожает международной
безопасности” [15]. Летом того же года по итогам
визита в Москву делегации британских парламентариев был опубликован доклад “Россия. Последствия для обороны и безопасности Соединенного
Королевства”, в котором консервативному Кабинету рекомендовалось разработать адекватную
стратегию в отношении РФ, включая обеспечение
необходимых военных мощностей для противодействия “российским агрессивным действиям” [16].
Аналогичным образом дело обстояло и в сфере торгово-экономического сотрудничества. Как
известно, Соединенное Королевство оказалось
в числе стран, занимающих самую жесткую и последовательную позицию в вопросе антироссийских санкций. В связи с этим торговым связям был
нанесен серьезный удар. По данным официальной
29
статистики, с 2013 по 2015 г. экспорт Великобритании в Россию сократился в 1.9 раза, а импорт –
в 1.6 раза [17]. Для российских компаний был введен ограниченный режим привлечения капитала
через Лондонскую фондовую биржу. Наметился
очевидный кризис в инвестиционном сотрудничестве [18, с. 77]. Ответные контрсанкции Москвы
создали дополнительные трудности для британского бизнеса. Например, в связи с запретом импорта
сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия в Россию серьезную озабоченность
выразили британская Ассоциация морских рыболовов, а также Федерация рыболовов Шотландии
[18, с. 81]. Иными словами, несмотря на явное
усиление негативных тенденций, в двусторонних
отношениях к лету 2016 г. все же сохранялись факторы, позволявшие надеяться на то, что политический прагматизм, трезвая оценка текущих реалий,
соображения экономической целесообразности
позволят преодолеть конфронтационный подход.
ФАКТОР БРЕКЗИТА
Центральным и бесспорно определяющим вопросом политической повестки дня в начале XXI в.,
повлиявшим на самый широкий круг как внутренних проблем, так и внешних связей Соединенного
Королевства, в том числе и на британо-российские
отношения, стал референдум о членстве страны
в ЕС. Еще в рамках пропагандистской кампании,
предшествовавшей плебисциту, сторонники продолжения участия Великобритании в Европейском
интеграционном проекте в качестве одного из аргументов в пользу своей позиции неоднократно
использовали тезис о том, что разрыв отношений
с континентальной Европой будет выгоден только
России [19]. В связи с этим Посольство РФ в Соединенном Королевстве было вынуждено выступить
с официальным заявлением, в котором отмечалось:
“Мы не имеем никакого отношения к самой идее
проведения данного референдума. Решать должны
сами британцы. Мы примем любой исход плебисцита… Более того, мы считаем, что если бы наши
западные партнеры как следует занимались собственными делами, то у нас всех было бы меньше
международных проблем, которыми теперь приходится заниматься” [20]. Важным здесь представляется то, что наши дипломаты уже на этой стадии
четко определили стремление британского политического истеблишмента использовать негативный
образ России для решения собственных не только
внешних, но и сугубо внутриполитических проблем.
Референдум по вопросу о членстве Соединенного Королевства в ЕС дал повод для возникновения еще одной темы в расширяющемся потоке критических обвинений в адрес РФ. В декабре 2016 г.
депутат Палаты общин от Лейбористской партии
МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ 2020 том 64 № 4
30
Ковалев
Б. Бредшоу призвал правительство провести расследование о вмешательстве Москвы при помощи
различных социальных сетей в агитационную кампанию с целью оказания содействия сторонникам
Брекзита [21]. Примечательно, что данное обращение появилось вскоре после того как в США развернулись дискуссии, в рамках которых демократы
пытались доказать, что российские кибератаки позволили Д. Трампу победить на президентских выборах. Вслед за этим авторитетная газета The Times,
ссылаясь на исследования Университета Суонси
и Калифорнийского университета, опубликовала материал, в котором утверждалось, что более
150 000 аккаунтов Twitter, привязанных к России,
в день проведения плебисцита призывали голосовать за выход из ЕС [22]. Впрочем, британским властям не удалось представить никаких доказательств
о кибервмешательстве со стороны Российской Федерации в ход референдума. Более того, один из
лидеров “брекзитетов” Б. Джонсон, защищая легитимность результатов волеизъявления британских
избирателей, четко и однозначно заявил, что нет
никаких доказательств успешного вмешательства
с российской стороны в ход плебисцита [23].
Сенсационные итоги референдума, сделавшие
выход Великобритании из ЕС неизбежным, в изменившихся исторических условиях диктовали
необходимость серьезной корректировки внешнеполитического курса страны в целом и британороссийских отношений в частности.
Во-первых, многие считали, что новый премьерминистр Т. Мэй захочет дистанцироваться от очевидных провалов своего предшественника и продемонстрировать свежий взгляд и нестандартные
подходы к наиболее актуальным проблемам, в том
числе и в области международных отношений. Во
всяком случае, в пресс-релизе после ее первого телефонного разговора с президентом В. Путиным отмечалось, что “несмотря на разногласия по некоторым
вопросам, они смогут открыто и честно общаться по
наиболее важным для них вопросам. Премьер-министр и президент согласились с тем, что граждане
Великобритании и России сталкиваются с общими
угрозами терроризма и что сотрудничество в области авиационной безопасности, в частности, является жизненно важной частью международных усилий
по борьбе с терроризмом” [24].
Во-вторых, Соединенному Королевству необходимо было определить свою роль в мире уже вне
рамок ЕС, минимизировать имиджевые потери от
Брекзита, понять, как будет выстраиваться взаимодействие с бывшими партнерами по интеграционному проекту.
В-третьих, особую актуальность приобретала
задача поиска новых финансовых и торгово-экономических партнеров. Важно отметить, что Россия
готова была пойти на нормализацию двусторонних отношений. Во время первой своей встречи
с Т. Мэй в рамках саммита G20 в Китае президент
В. Путин выразил надежду, что “…удастся вывести
наши двусторонние отношения на более высокий
уровень, чем они находятся на сегодняшний день.
Здесь нам точно есть чем заниматься и в политической сфере, и в сфере экономики” [25].
Британские власти также стремились выработать
наиболее приемлемый и эффективный в сложившихся реалиях внешнеполитический курс. В новой
концепции “Глобальная Британия”, обнародованной в декабре 2016 г., особое внимание было уделено проблеме развития продуктивных отношений со
всеми ведущими державами как основы нового позиционирования страны в современном мире, а также отмечалась важность укреп­ления двусторонних
связей, главным образом в торгово-экономической
сфере на основе принципов свободной торговли.
Однако в этом же документе подчеркивалось, что диалог и нормализация отношений с Россией, возврат
к политике “бизнес как обычно” возможен только
в случае, если последняя изменит свой внешнеполитический курс [26]. Иными словами, новый Кабинет
Т. Мэй в целом продолжал следовать в фарватере
антироссийской политики США и недвусмысленно
давал понять, что никакого кардинального пересмотра двусторонних отношений в контексте предстоящего Брекзита ожидать не следует.
В январе 2017 г. в рамках своего официального визита в США премьер-министр Соединенного
Королевства официально зафиксировала главный
принцип взаимоотношений с РФ в новых исторических условиях – “сотрудничай, но будь бдительным” [27]. Примечательно, что такая стратегия,
с одной стороны, полностью совпадала с подходом
Вашингтона к американо-российским отношениям, а с другой – ч
етко давала понять, что “особые
отношения” с США для нового британского правительства в условиях предстоящего выхода страны из ЕС остаются главным приоритетом. Кроме
того, консервативный Кабинет продолжал активно
использовать антироссийскую риторику для достижения нужных результатов в рамках внутриполитических дискуссий по ключевым проблемам
политической повестки дня. Так, например, во
время дебатов в Палате общин по вопросу о модернизации британского ядерного оружия, аргументируя необходимость такого шага, Т. Мэй вновь
заявила об угрозе со стороны РФ [28].
Вместе с тем в контексте Брекзита и новой стратегической задачи – добиться усиления позиций
Британии в глобальном мире, было очевидно, что
жесткое противостояние с Россией – одним из явных центров силы в новой мультиполярной системе
международных отношений – в ряд ли будет спо-
МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ 2020 том 64 № 4
БРИТАНО-РОССИЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ (2000–2020 гг.)
собствовать достижению этой цели. Кроме того,
с конца 2016 г. все более заметным становился и еще
один фактор, диктовавший необходимость отказа
от конфронтационного характера в двусторонних
отношениях. Положительную динамику приобрели
британо-российские экономические связи. В частности, взаимный товарооборот по итогам 2017 г.
вырос почти на 23%. Эта тенденция продолжилась
и в 2018 г., причем по темпам прироста товарооборота РФ вышла на 1-е место среди 20 крупнейших
торговых партнеров Соединенного Королевства
[29]. Британский бизнес, несмотря на санкционные
ограничения, продолжал работать в РФ в таких сферах, как энергетика, финансы, медицина, образование, инновации, высокие технологии. В июне 2017 г.
“Роснефть” и BP подписали соглашение о развитии
стратегического партнерства в газовой области,
а “Газпром” и Shell договорились о совместной реализации проекта Балтийский СПГ, а также ряда
других перспективных проектов в России. Крупная
индустриальная компания “Эн+ Груп” стала первой с 2014 г. российской фирмой, осуществившей
первичное размещение своих акций на сумму около
1.5 млрд долл. на Лондонской фондовой бирже [30].
Это, во‑первых, означало, что политика санкционного давления, которую Великобритания активно и последовательно поддерживала, не принесла
желаемых результатов. Для британского бизнеса
российский рынок был по-прежнему необходим,
и он не собирался просто так упускать возможные
выгоды и прибыль. Во-вторых, это создавало предпосылки для налаживания политического диалога,
поскольку в истории не раз именно торгово-экономическое сотрудничество было мощным стимулом
для нормализации двусторонних отношений между
Соединенным Королевством и Россией.
31
сти прекратить движение в сторону конфронтации
с РФ и приступить к налаживанию сотрудничества
со всеми странами – членами СБ ООН [32].
Важным событием для понимания внешнеполитических приоритетов Кабинета Т. Мэй и его стратегии на российском направлении стали досрочные
парламентские выборы в июне 2017 г. Консерваторы надеялись укрепить свое большинство в Палате
общин, что по замыслу премьер-министра должно было способствовать успеху в сложном переговорном процессе с Брюсселем по условиям выхода
Великобритании из ЕС. Как следствие, в предвыборном манифесте тори основное внимание было
уделено именно проблеме Брекзита, а отношения
с Москвой в нем даже не упоминались. Фактически же за год своего нахождения у власти консервативное правительство Т. Мэй и так доказало своим избирателям, что пересмотр взаимотношений
с РФ возможен только в случае кардинального изменения последней своего внешнеполитического
курса. Однако особого внимания заслуживает тот
факт, как остальные ведущие политические партии Великобритании относились к России в ходе
предвыборной кампании. Например, лейбористы
в своем манифесте говорили о ее “воинственном
правительстве”, а либеральные демократы прямо
указывали на “постоянно усиливаю­щуюся напористость” РФ, грозящую подорвать либеральный мировой порядок [33, p. 116]. Таким образом, можно
констатировать, что в британском истеблишменте
в этот период по-прежнему сохранялся очевидный
антироссийский консенсус.
В условиях предстоящих переговоров по проблеме выработки соглашения об условиях выхода
Великобритании из ЕС данное обстоятельство приобрело особое значение. Глубокий раскол не тольВ марте 2017 г. идеи о необходимости пере- ко в обществе, но и внутри всех основных политисмотра прежнего конфронтационного подхода ческих партий по вопросу о выстраивании новых
и выработки новых принципов взаимодействия отношений с европейскими партнерами необхос Москвой активно обсуждались британской поли- димо было компенсировать каким-то объединяютической элитой. В частности, Комитет по между- щим фактором. Антироссийская риторика и коннародным делам Палаты общин в специальном кретные действия подходили для этого как нельзя
докладе по российско-британским отношениям лучше. В ноябре 2017 г. во время выступления на
прямо отмечал, что отказ от сотрудничества с РФ – традиционном банкете у лорда-мэра лондонского
нежизнеспособная стратегия, а единую санкцион- Сити Т. Мэй в самых резких тонах обвинила Росную политику западных стран будет трудно поддер- сию в том, что она представляет “угрозу мировому
живать в долгосрочной перспективе. В связи с этим сообществу” и заявила: “Великобритания сделапарламентарии рекомендовали правительству про- ет все необходимое, чтобы защитить себя и своих
работать возможность сотрудничества с Россией союзников” [34]. Примечательно, что сверхагреспо актуальным вопросам повестки дня, например сивная речь была произнесена в тот момент, когда
противодействию международному терроризму, Британия потерпела полное фиаско в ходе первоначать конструктивный диалог, инициировать дис- го этапа переговоров об условиях выхода из ЕС.
куссии по проблемам верховенства закона и прав Брюссель жестко настоял на выполнении ею в полчеловека [31]. В мае этого же года во время своего ном объеме всех финансовых обязательств перед
выступления в Королевском институте междуна- ЕС, гарантии соблюдения прав граждан Союза на
родных отношений (Chatham House) лидер Лейбо- британской территории, а также сохранении свористской партии Дж. Корбин заявил о необходимо- боды передвижения людей, товаров и капиталов
МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ 2020 том 64 № 4
32
Ковалев
между Республикой Ирландия и Северной Ирландией [35]. В условиях нарастающего недовольства
неспособностью правительства отстоять интересы
страны в переговорном процессе по Брекзиту очередное напоминание про “агрессивную” Россию
должно было не только сплотить расколотую партию консерваторов, но и продемонстрировать обществу стремление Кабинета Т. Мэй усилить свои
позиции на международной арене, успешно реализовать концепцию “Глобальная Британия”.
В этом же выступлении британский премьерминистр привела и полный перечень претензий
к России. “Незаконная аннексия Крыма, – о
тмечала Т. Мэй, – с тала первым со времен Второй мировой войны случаем, когда одно независимое европейское государство силой присвоило территорию
другого. После этого РФ начала разжигать военный
конфликт в Донбассе, неоднократно нарушала национальное воздушное пространство нескольких
европейских государств, а также запустила последовательную кампанию кибершпионажа и саботажа. В рамках этой кампании было совершено
вмешательство в ход подсчета голосов на выборах,
взлом информационных ресурсов Министерства
обороны Дании и Бундестага и многое другое” [34].
Таким образом, можно констатировать, что
к концу 2017 г. двусторонние отношения не только
не имели никаких признаков улучшения, но фактически продолжали неуклонно деградировать. Запланированный еще в начале 2017 г. (первый за последние пять лет) визит нового министра иностранных
дел и по делам Содружества Б. Джонсона в Москву
дважды отменялся по инициативе Лондона, причем первый раз из-за обострения ситуа­ции в Сирии
и очередными бездоказательными обвинениями западных стран в адрес РФ. В итоге глава британского
внешнеполитического ведомства посетил Россию
только в декабре 2017 г. и на переговорах с министром иностранных дел С. Лавровым стороны констатировали сохранение серьезных разногласий по
широкому кругу вопросов международной повестки
дня, в первую очередь по Сирии и кризису на Украине. Как с сожалением отмечало Посольство РФ
в Великобритании в декабре 2017 г., “смена британского правительства в июле 2016 г. не привела к смене курса на российском направлении” [36]. Следует
особо отметить, что в итоге был практически полностью свернут диалог на высшем политическом уровне, а также оказались заблокированными все реализовывавшиеся до этого форматы двустороннего
межправительственного сотрудничества.
СОЛСБЕРИЙСКИЙ ТУПИК
Очередное резкое обострение британо-российских отношений, ставшее самым ярким в нынешнем веке символом “эпохи отчуждения” между дву-
мя странами, произошло в марте 2018 г. Связано оно
было с отравлением в городе Солсбери бывшего сотрудника Главного разведывательного управления
РФ С. Скрипаля, имевшего двойное гражданство
России и Великобритании, а также его дочери –
российской гражданки Ю. Скрипаль. Выступая
12 марта 2018 г. в Палате общин, Т. Мэй заявила:
“Россия с большой вероятностью ответственна за
действия, направленные против Сергея и Юлии
Скрипаль… есть только два правдоподобных объяснения того, что произошло в Солсбери 4 марта.
Либо это было прямое действие российского правительства против нашей страны, либо российское
правительство потеряло контроль над распространением потенциально катастрофически опасного
нервного токсина, и он попал в чужие руки” [37, col.
620-621]. Несмотря на то что никаких доказательств
причастности России и ее руководства к инциденту предоставлено не было, а запросы Генеральной
прокуратуры РФ об оказании правовой помощи
в расследовании были отклонены, Великобритания
предприняла сверхжесткие антироссийские меры.
Во-первых, из Лондона были высланы 23 дип­
ломата, а с учетом того, что в знак солидарности
с Соединенным Королевством аналогичный шаг
предприняли еще 28 стран, общее количество сотрудников российских зарубежных представительств, объявленных “персонами нон грата”,
составило 157 человек. Этот факт британские власти немедленно оценили как неоспоримый успех
в деле практической реализации стратегии “Глобальная Британия”. Во-вторых, было объявлено
о приостановке всех двусторонних контактов на
высшем уровне и отменен ответный визит С. Лаврова в Лондон. Кроме того, члены королевской семьи, а также министры и другие государственные
служащие высокого ранга отказались от посещения России в период проведения чемпионата мира
по футболу 2018 г. В-третьих, Т. Мэй пообещала
инициировать новые законодательные предложения, направленные на укрепление национальной
безопасности и предоставление дополнительных
полномочий по задержанию лиц, подозреваемых
во враждебной деятельности [37, col. 622-640].
Принципиально новым моментом в британороссийских отношениях в этот период было намерение Лондона не только усилить политическое
давление, но и применить реальные инструменты
экономического воздействия. В феврале 2018 г. на
основе норм Акта о криминальных финансах 2017 г.
правительство Великобритании получило право
требовать подтверждения законности происхождения активов либо собственности на сумму от 50 тыс.
ф. ст. и выше у любого индивида [38]. Данное полномочие было немедленно использовано для так
называемой “охоты на российских олигархов”. Власти страны после отравления в Солсбери объявили
МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ 2020 том 64 № 4
БРИТАНО-РОССИЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ (2000–2020 гг.)
о пересмотре около 700 инвестиционных виз, выданных гражданам РФ в обмен на многомиллионные вложения в британское хозяйство. Оживленные
комментарии и дискуссии вызвал отказ британских
властей в мае 2018 г. в продлении въездной визы
российскому миллиардеру Р. Абрамовичу [39].
Кроме того, в мае 2018 г. Комитет по международным отношениям Палаты общин подготовил
доклад “Московское золото: российская коррупция
в Великобритании”, в котором говорилось о том, что
Соединенному Королевству необходимо закрыть
все существующие лазейки в законодательстве и не
позволить России использовать финансовую систему страны для отмывания коррупционных доходов.
В качестве первоочередных мер в этом направлении
предлагалась серия новых антикоррупционных законов, а также раскрытие реестров бенефициаров
компаний, зарегистрированных в британских офшорных юрисдикциях [40]. За всеми этими действиями прослеживалось явное стремление британских
властей оказать воздействие на Москву через российских олигархов, избравших Лондон в качестве
тихой и надежной гавани для сохранения и приумножения своих доходов. Можно также говорить и об
отходе от классической формулы английского истеблишмента – “
бизнес превыше всего”. Если раньше
Соединенное Королевство не оказывало давления
сверх того, что вписывалось в контекст санкционных мер Евросоюза, то теперь все более явной становилась тенденция к политизации торгово-экономических и инвестиционных отношений с РФ,
невзирая на ущерб, наносимый как английскому
бизнесу, так и конкурентоспособности страны.
Кабинет Т. Мэй активизировал работу по формированию образа России как источника угроз
в области цифровых технологий, перманентного
генератора недостоверных новостей, преднамеренной пропаганды, зачинщика информационной войны. В частности, министр финансов Ф. Хэммонд
заявил о выделении дополнительно около 2 млрд
ф. ст. на инициированную в 2011 г. Национальную
стратегию кибербезопасности [41]. В рамках реализации этой программы был создан и начал работать
Национальный центр кибербезопасности (National
Cybersecurity Center, NCSC), налажено сотрудничество соответствующих британских спецслужб
с расположенным в Хельсинки Центром по противодействию гибридной войне (The European Centre
of Excellence for Countering Hybrid Threats, Hybrid CoE)
[42]. Помимо этого, в апреле 2018 г. британские власти, обвинили телеканал Russia Today в предвзятом
освещении темы отравления Скрипалей и пригрозили отозвать его лицензию на вещание [43].
В свою очередь российские власти, столкнувшись с беспрецедентным и все возрастающим
давлением со стороны Лондона после инциден-
33
та в Солсбери, вынуждены были предпринимать
адекватные ответные шаги. Помимо традиционной
симметричной высылки дипломатов в марте 2018 г.
была полностью прекращена деятельность работавшей на российской территории с 1992 г. английской общественной организации под патронажем
Министерства иностранных дел и по делам Содружества – Британского совета [44]. Итоговую оценку
современным отношениям двух стран дал во время
своей ежегодной пресс-конференции в декабре
2018 г. В. Путин. “Российско-британские отношения находятся в тупике, – заявил президент, –
но в интересах обоих государств из этого тупика
выйти” [45]. При этом он отметил, что за прошедший год Великобритания стала лидером по притоку
прямых иностранных инвестиций в РФ, а надежды
на восстановление с ней партнерских отношений
он связывает не с правительством Т. Мэй, а с “коллегами и друзьями в бизнес-среде” [45].
***
В течение первых 20 лет текущего столетия британо-российские отношения продолжали развиваться в контексте предшествующего исторического
опыта. Достаточно длительные периоды напряженности и даже конфронтации сменялись кратковременными этапами конструктивного сотрудничества
и взаимовыгодного диалога. Инициа­торами ухудшения отношений между Лондоном и Москвой
всегда выступала британская сторона. Со времен
знаменитого “письма Зиновьева” в 1924 г.1 обыденным делом для английского политического истеблишмента стало использование фальшивок
и откровенных провокаций в качестве повода для
выдвижения претензий и ультиматумов в отношении России. Широкое распространение получила
практика взаимной высылки дипломатов в периоды
очередных обострений двусторонних отношений.
Определяющими факторами для взаимодействия Соединенного Королевства и РФ на мировой арене в ХХI в. стали не только новые глобальные вызовы и угрозы (международный терроризм,
распространение оружия массового поражения,
религиозный экстремизм, трансграничная преступность, кибератаки и т. д.), но и динамичное
изменение общего политического ландшафта, появление новых центров силы, провал концепции
однополярной системы международных отношений. Восстановление после трансформационного
спада 1990-х годов экономического потенциала
России, укрепление ее военно-технических воз1
История “Письма Зиновьева”. Историческая справка. РИА Новости, 13.09.2010. [The History of the “Zinoviev
Letter”. Historical information. RIA Novosti, 13.09.2010 (In
Russ.)] Available at: https://ria.ru/20100913/275251395.html
(accessed 13.03.2019).
МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ 2020 том 64 № 4
34
Ковалев
можностей, возврат к независимой и отвечающей
прежде всего национальным интересам дипломатии с большой настороженностью и даже с негативом были восприняты британскими политиками.
Пытаясь сохранить и приумножить в новых
исторических условиях те преимущества, которые
Великобритании последние несколько десятилетий
обеспечивали “особые отношения” с США и членство в ЕС, власти страны решили, что противодействие России, выступившей в 2007 г. в качестве
решительного противника идеи однополярного
мира, позволит достичь желаемого результата. Как
следствие, Лондон не только наиболее последовательно и жестко поддерживал инициированную
американской администрацией политику санкционного давления на Москву, но и сам провоцировал очередные конфликтные ситуации. Вместе
с тем консервативный Кабинет Т. Мэй в рамках
своего антироссийского курса отказался от прежней стратегии “бизнес как обычно” и решился на
использование комплекса мер, серьезно ограничивающих взаимодействие между странами в инвестиционной и торгово-экономической сферах.
Предстоящий выход Соединенного Королевства из Европейского союза и связанная с ним необходимость выстраивания новых партнерских связей
также не стали факторами нормализации британороссийских отношений. Несмотря на положитель-
ную динамику в течение последних двух лет, Россия
по-прежнему не входит в круг важнейших экономических партнеров Великобритании. Как следствие,
Лондон неоднократно демонстрировал приоритет
сохранения “особых отношений” с Вашингтоном,
атлантической солидарности, западноевропейского
единства над возможностью выстраивания взаимовыгодных хозяйственных отношений с Москвой.
Столкнувшись с серьезными проблемами в процессе переговоров об условиях Брекзита, а также
при ратификации достигнутого соглашения с ЕС
в британском Парламенте, Кабинет Т. Мэй стал
активно использовать антироссийскую риторику
и инцидент в Солсбери с целью консолидации политической элиты страны, отвлечения общественного внимания от своей неспособности защитить
национальные интересы в диалоге с европейской
бюрократией. В итоге, к началу 2019 г. британороссийские отношения действительно оказались
в тупике. Как представляется, перспективы преодоления этого негативного сценария во многом зависят от того, как будет развиваться диалог России
и США, который также находится в стадии глубокого кризиса. Свою позитивную роль в этом процессе
может сыграть, на наш взгляд, развитие британороссийских связей в сфере культуры, образования,
науки, народной дипломатии, и, безусловно, имеющийся потенциал в бизнес-партнерстве.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ / REFERENCES
1. Концепция внешней политики Российской Федерации (утверждена Президентом Российской Федерации В. В. Путиным 30 ноября 2016 г.). [Foreign Policy Concept of the Russian Federation (Approved by the President of the Russian
Federation Vladimir Putin on 30 November 2016) (In Russ.)] Available at: http://www.mid.ru/ru/foreign_policy/news/-/
asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2542248 (accessed 13.03.2019).
2. Tony Blair – 1 998 Speech on Foreign Affairs. UKPOL, 07.09.2015. Available at: http://www.ukpol.co.uk/tony-blair‑1998speech-on-foreign-affairs/ (accessed 02.03.2019).
3. Капитонова Н. К. Отношения с Советским Союзом и Россией. Великобритания: эпоха перемен. Громыко Ал.А.,
ред. Москва, Издательство “Весь мир”, 2007, сс. 410-414. [Kapitonova N. K. Otnosheniya s Sovetskim Soyuzom i
Rossiei [Relations with Soviet Union and Russia]. Velikobritaniya: epokha peremen [Great Britain: The Era of Change].
Gromyko Al.A., ed. Moscow, Izdatel’stvo “Ves’ mir”, 2007, pp. 410-414.]
4. Watson R. Putin’s Speech: Back to Cold War? BBC News, 10.02.2007. Available at: http://news.bbc.co.uk/2/hi/europe/6350847.stm (accessed 11.03.2019).
5. Russia expels four embassy staff. BBC News, 19.07.2007. Available at: http://news.bbc.co.uk/2/hi/uk_news/politics/6906481.stm (accessed 12.03.2019).
6. Parliamentary Debates. House of Commons. Great Britain. 16 July 2007, vol. 463. Available at: https://hansard.parliament.
uk/search/Debates?house=commons (accessed 17.03.2019).
7. Визит Кэмерона в РФ: Акцент на экономическом сотрудничестве. РИА Новости, 12.09.2011. [Cameron’s
Visit to Russia: Focus on Economic Cooperation. RIA Novosti, 12.09.2011 (In Russ.)] Available at: https://ria.
ru/20110912/436092812.html (accessed 15.03.2019).
8. Securing Britain in an Age of Uncertainty: The Strategic Defence and Security Review. London, 2010. 76 p. Available at:
https://assets.publishing.service.gov.uk/government/uploads/system/uploads/attachment_data/file/62482/strategicdefence-security-review.pdf (accessed 15.03.2019).
9. Austin G., Bergne P. Evaluation of the Conflict Prevention Pools: Russia and the former Soviet Union. London, 2004. 69 p.
Available at: https://assets.publishing.service.gov.uk/government/uploads/system/uploads/attachment_data/file/67936/
ev647russia.pdf (accessed 15.03.2019).
10. National Security Strategy and Strategy Defence and Security Review 2015. A Secure and Prosperous United Kingdom. London,
2015. 94 p. Available at: https://assets.publishing.service.gov.uk/government/uploads/system/uploads/attachment_data/
file/555046/52309_Cm_9161_NSS_SD.pdf (accessed 15.03.2019).
МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ 2020 том 64 № 4
БРИТАНО-РОССИЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ (2000–2020 гг.)
35
11. The Litvinenko Inquiry. Report into the death of Alexander Litvinenko. London, 2016. 328 p. Available at: https://assets.
publishing.service.gov.uk/government/uploads/system/uploads/attachment_data/file/493855/The-Litvinenko-InquiryH-C‑695.pdf (accessed 15.03.2019).
12. Песков: РФ рассчитывала на сотрудничество с Лондоном в деле Литвиненко. РИА Новости, 21.01.2016. [Peskov:
Russia Expected to Cooperate with London in the Litvinenko Case. RIA Novosti, 21.01.2016 (In Russ.)] Available at: https://
ria.ru/20160121/1362930613.html (accessed 17.03.2019).
13. Parliamentary Debates. House of Commons. Great Britain. 21 January 2016, vol. 604. Available at: https://hansard.parliament.
uk/search/Debates?house=commons (accessed 17.03.2019).
14. Parliamentary Debates. House of Commons. Great Britain. 2 December 2015, vol. 603. Available at: https://hansard.
parliament.uk/search/Debates?house=commons (accessed 17.03.2019).
15. Russian Foreign and Security Policy. Available at: https://researchbriefings.parliament.uk/ResearchBriefing/Summary/
CBP‑7646#fullreport (accessed 17.03.2019).
16. Russia: Implications for UK Defence and Security. House of Commons Defence Committee. 28 June 2016. Available at: https://
publications.parliament.uk/pa/cm201617/cmselect/cmdfence/107/107.pdf (accessed 17.03.2019).
17. Trade and Investment Statistics Summary Sheet. Available at: https://assets.publishing.service.gov.uk/government/uploads/
system/uploads/attachment_data/file/792170/Trade_and_Investment_Core_Statistics_Book_4April2019.pdf (accessed
20.08.2019).
18. Хесин Е. С. Российско-британские деловые отношения: подъем и охлаждение. Современная Европа, 2017, № 1,
сс. 72-83. [Khesin E. S. Rossiisko-britanskie delovye otnosheniya: pod”em i okhlazhdenie [Russian-British Business
Relations: Rise and Cooling]. Contemporary Europe, 2017, no. 1, pp. 72-83.]
19. Foreign Secretary Speech on Alternatives to EU Membership, Delivered at Chatham House. 2 March 2016. Gov. UK, 02.03.2016.
Available at: https://www.gov.uk/government/speeches/alternatives-to-eu-membership (accessed 20.03.2019).
20. Заявление Посольства России в Лондоне o линии Британского правительства по втягиванию России в дебаты относительно членства Великобритании в Евросоюзе. [Statement by the Russian Embassy in London on the Line of the British
Government to Involve Russia in the Debate on the UK’s Membership in the European Union (In Russ.)] Available at:
https://www.rus.rusemb.org.uk/fnapr/4787 (accessed 21.03.2019).
21. Labour MP Claims it’s ‘Highly Probable’ Russia Interfered with Brexit Referendum. Independent, 13.12.2016. Available
at: https://www.independent.co.uk/news/uk/politics/russian-interference-brexit-highly-probable-referendum-hackingputin-a7472706.html (accessed 20.03.2019).
22. Russia Used Twitter Bots and Trolls ‘to Disrupt’ Brexit Vote. The Times, 15.11.2017. Available at: https://www.thetimes.
co.uk/edition/news/russia-used-web-posts-to-disrupt-brexit-vote-h9nv5zg6c (accessed 22.03.2019).
23. Facebook: No New Evidence of Russian Meddling in Brexit Vote. BBC News 11.06.2018. Available at: https://www.bbc.
com/news/uk-politics‑43229969 (accessed 22.03.2019).
24. PM Call with President Putin: 9 August 2016. Gov. UK. Available at: https://www.gov.uk/government/news/pm-call-withpresident-putin‑9-august‑2016 (accessed 17.03.2019).
25. Путин надеется, что отношения РФ и Британии выйдут на более высокий уровень. РИА Новости, 04.09.2016.
[Putin Hopes that Relations between Russia and Britain will Reach a Higher Level. RIA Novosti, 04.09.2016. (In Russ.)]
Available at: https://ria.ru/20160904/1476028489.html (accessed 17.03.2019).
26. Beyond Brexit: a Global Britain. Gov. UK, 02.12.2016. Available at: https://www.gov.uk/government/speeches/beyondbrexit-a-global-britain (accessed 23.03.2019).
27. Theresa May Uses Major Speech to Warn Donald Trump – “
Beware of Vladimir Putin”. Independent, 26.01.2017.
Available at: http://www.independent.co.uk/news/uk/politics/theresa-may-donaldtrump-beware-vladimir-putin-failedpolicies-a7548381.html (accessed 22.03.2019).
28. PM Commons Statement on Future of Trident: 18 July 2016. Gov. UK. Available at: https://www.gov.uk/government/
speeches/pm-commons-statement-on-future-of-trident‑18-july‑2016 (accessed 23.03.2019).
29. Trade and Investment Statistics Summary Sheet. Department for International Trade. 04.04.2019. Available at: https://assets.
publishing.service.gov.uk/government/uploads/system/uploads/attachment_data/file/792170/Trade_and_Investment_
Core_Statistics_Book_4April2019.pdf (accessed 20.08.2019).
30. Russia’s En+ Group lists on London Stock Exchange. London Stock Exchange Group. 03.11.2017. Available at: https://www.
lseg.com/resources/media-centre/press-releases/russia%E2%80%99s-en-group-lists-london-stock-exchange (accessed
20.03.2019).
31. House of Commons. Foreign Affairs Committee.The United Kingdom’s relations with Russia. Seventh Report of Session 2016–
2017. Available at: https://publications.parliament.uk/pa/cm201617/cmselect/cmfaff/120/120.pdf (accessed 24.03.2019).
32. Jeremy Corbyn’s Chatham House Speech, Full Text. The Spectator, 12.05.2017. Available at: https://blogs.spectator.
co.uk/2017/05/jeremy-corbyns-chatham-house-speech-full-text/ (accessed 20.03.2019).
33. For the Many Not the Few. The Labour Party Manifesto. London, Labour Party, 2017. 125 p.
34. PM Speech to the Lord Mayor’s Banquet 2017. Gov. UK, 13.11.2017. Available at: https://www.gov.uk/government/speeches/
pm-speech-to-the-lord-mayors-banquet‑2017 (accessed 23.03.2019).
35. Joint Report from the Negotiators of the European Union and the United Kingdom Government. European Commission, December 8, 2017. Available at: https://ec.europa.eu/commission/sites/beta-political/files/joint_report.pdf (accessed 23.03.2019).
МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ 2020 том 64 № 4
36
Ковалев
36. Российско-британские двусторонние отношения. [Russian-British Bilateral Relations (In Russ.)] Available at: https://
www.rus.rusemb.org.uk/ruuk (accessed 24.03.2019).
37. Parliamentary Debates. House of Commons. Great Britain. 12 March 2018, vol. 637, col. 620-621. Available at: https://
hansard.parliament.uk/search/Debates?house=commons (accessed 17.03.2019).
38. Circular 003/2018: Unexplained Wealth Orders. Gov. UK, 01.02.2018. Available at: https://www.gov.uk/government/
publications/circular‑0032018-criminal-finances-act-unexplained-wealth-orders/circular‑0032018-unexplained-wealthorders (accessed 17.03.2019).
39. Abramovich: What’s an Investor Visa? BBC News, 21.05.2018. Available at: https://www.bbc.com/news/uk‑44197798
(accessed 24.03.2019).
40. Moscow’s Gold: Russian Corruption in the UK. Available at: https://publications.parliament.uk/pa/cm201719/cmselect/
cmfaff/932/93204.htm (accessed 24.03.2019).
41. Britain’s Cyber Security Bolstered by World-class Strategy. Gov. UK, 01.11.2016. Available at: https://www.gov.uk/
government/news/britains-cyber-security-bolstered-by-world-class-strategy (accessed 25.03.2019).
42. В Хельсинки начал работать Центр по противодействию угрозам гибридной войны. Иносми.ру, 07.09.2017. [In
Helsinki, the Center Began to Work on Countering the Threats of Hybrid War. Inosmi.Ru, 07.09.2017 (In Russ.)] Available
at: https://inosmi.ru/politic/20170907/240228547.html (accessed 21.03.2019).
43. Kremlin Threatens to Expel All UK Media if Britain Shuts Down Russian Broadcaster. Independent, 13.03.2018. Available
at: https://www.independent.co.uk/news/world/europe/russia-skripal-uk-media-kremlin-reaction-putin-foreign-ministry-latest-britain-a8254246.html (accessed 23.03.2019).
44. Statement from the British Council on Russia. Available at: https://www.britishcouncil.org/contact/press/statement-britishcouncil-russia (accessed 24.03.2019).
45. Путин: российско-британские отношения зашли в тупик. Парламентская газета, 20.12.2018. [Putin: RussianBritish Relations Have Reached an Impasse. Parlamentskaya gazeta, 20.12.2018. (In Russ.)] Available at: https://www.pnp.
ru/politics/putin-rossiysko-britanskie-otnosheniya-zashli-v-tupik.html (accessed 25.03.2019).
BRITISH-RUSSIAN RELATIONS AT THE PRESENT STAGE (2000–2020)
(World Economy and International Relations, 2020, vol. 64, no. 4, pp. 26-36)
Received 01.10.2019.
Igor′ G. KOVALEV ([email protected]),
National Research University Higher School of Economics, 20, Myasnitskaya Str., Moscow, 101000, Russian
Federation.
The article is devoted to the study of a vast, complex set of problems in relations between the United Kingdom
and the Russian Federation at the present historical stage of formation and development of a new multipolar system
of international relations. Russian researchers have recently increasingly preferred to respond exclusively to current
events in bilateral contacts important for media. In the present work, priority is given to the consideration of relations
between Moscow and London in the context of their constant evolution and development dynamics since the beginning
of the 21st century. The author traces the influence of the previous long historical experience of bilateral relations on
their present-day condition in the rapidly changing modern realities. The impact of trade and economic, investment,
cultural and scientific cooperation on the sphere of political interaction between the two countries is analyzed. The
reasons that influenced the normalization of British-Russian relations in the late 20 th – e arly 21st century, as well as
factors that led to a change of the positive trend of development to negative in 2004–2007 are determined. The role
of other key players in today’s system of international relations, primarily that of the United States and the European
Union, in the formation and implementation of both Britain’s foreign policy strategy in general and its approaches to
the development of interaction with Russia in particular, is assessed. In this article, it is fundamentally important to
identify the cause-and-effect relationships between domestic political problems of the United Kingdom and decisions
taken by the government in the field of inter-state relations. The apparent failure of the British ruling elite to conclude
an acceptable exit agreement with the European Union has caused the need to divert the attention of the opposition
and voters of the United Kingdom from Brexit problems to an external threat represented by Russia. The author investigates the complex of reasons that forced the conservative Cabinet of Theresa May to abandon the previous strategy of
“business as usual” and move to the use of measures which seriously limit the interaction between London and Moscow
in the investment, industrial and trade spheres. Not only new global challenges and threats (international terrorism,
proliferation of weapons of mass destruction, religious extremism, cross-border crime, cyberattacks, etc.), but also a
dynamic change in the overall political landscape, emergence of new centers of power, failure of the unipolar system of
international relations concept, serious transformations of the domestic political situation in the UK became the determining factors of interaction between the United Kingdom and Russia in the 21st century.
Keywords: Great Britain, Russia, bilateral relations, foreign policy, Putin, Theresa May, Litvinenko, referendum,
Brexit, the Skripal case.
About author:
Igor′ G. KOVALEV, First Deputy Dean, Faculty of World Economy and International Affairs; Doctor of History
and Archaeology; Professor, School of International Affairs.
DOI: 10.20542/0131-2227-2020-64-4-26-36
МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ 2020 том 64 № 4
